О грядущем пиздеце мне сообщили в 2004. Это было на лестнице БЖ, апостол был бородат и то ли пьян, то ли сильно намахан, но выглядел в точности как бомжи из американских фильмов с картонками «конец близок». Не помню всего, что он нес, там было про карму и сатанизм, только один кусок запомнился: какого-то то ли февраля, то ли декабря 2012 «он перестанет кричать». Сразу после этого бородач успокоился и свалил, эффект был достигнут, а фраза записана. Вскоре определили, что все произойдет в декабре, и к записи добавилась дата: 21.12. Мы с друганом даже забили будильник «конец света» на его нокию 3310, а поскольку известно, что такие мобильники бессмертны, вчера она где-то наверняка пропищала привет от 15-летней школоты.
В институте дата всплыла снова и с тех пор не выходила из массового бессознательного. Теперь до нее было чуть меньше 6 лет, и ее конкретно ждали, должно было ЕБНУТЬ, чтоб атомный зомби-апокалипсис и не пришлось гнить в офисе и становиться в строй, другого выхода из надвигающейся жизни не было. Строились прогнозы: в 2010 расцвет дауншифтинга, в 2011 все путешествуют, продают имущество, покупают оружие и дома в отдаленных местностях, в 2012 возникают сонмы сект, к концу года часть из них массово самоубивается, несколько приуроченных терактов, кругом оргии, трэш, угар и все такое. А потом обязательно рванет, все умрут, но мы чуть позже.
Потом, когда пенопласт в головах и все «экзистенциальные кризисы» закончились, у большинства появились люди, которых не хотелось бы терять в атомном пламени; все стали на колею, как влитые, крысы из 2008 плевались бы, узнай об этом. Никто не отобрал право веселиться и иметь дурацкие хобби, никто не заставил читать курсы Доу Джонса за утренней овсянкой. Даже больше: те, кто сильнее всех чуял большую угрозу от рутины, успешней всего ее избежали. От неопределенного страха перед будущим осталось только знание: где ближайший магазин оружия и большие супермаркеты.
А вчера ничего не случилось — естественно. Я не чувствую ни радости, ни разочарования, только большое облегчение. Чувство, будто много лет назад был куплен лотерейный билет, о котором хотелось, но не удавалось забыть до конца, а теперь розыгрыш показал, что билет фуфло, хотя умом с самого начала было ясно. Больше никаких ложных надежд и тревог, нельзя съезжать на судьбу и прокрастинировать во имя большого песца.
И хоть все сказанное покажется драматизацией, на самом деле это только попытка облечь в слова слабый фон, эдакий писк в ухе, который сопутствовал мне все время, что я росла и формировалась. Теперь ожидание закончилось, а значит, должны быть перемены.
